ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА ДОЛЖНО ДЕЙСТВОВАТЬ КАК МЕХАНИЗМ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ В ЗРИТЕЛЬСКОЙ РАБОЧЕЙ МОДЕЛИ САМОГО СЕБЯ. ЛЕС ЛИВАЙН
ЗАКРЫТ ОТКРЫТЫЙ ПОРТ ВЛАДИВОСТОК* / ИТОГОВЫЙ ПРОЕКТ ЕЛИЗАВЕТЫ НАРКЕВИЧ

6—21 МАЯ / МАСТЕРСКАЯ АРТ-РЕЗИДЕНЦИИ «ЗАРЯ» (ЦЕХ ЦРМ, ВХОД 4)

6 МАЯ / 18:3020:00 / ПРЕЗЕНТАЦИЯ ПРОЕКТА

  • Авторские экскурсии: 7 и 8 мая в 16:00
  • Вход свободный. Для посещения обращайтесь на ресепшн ЦСИ «Заря»

Елизавета Наркевич обращается к исследованию Владивостока в период его закрытого советскими властями статуса, задаваясь вопросом, от кого город был закрыт в течение сорока лет и как это повлияло на его жителей. С одной стороны, это место было дальневосточным «окном в мир» — именно отсюда многие суда уходили в длительные международные рейсы, а у советских людей была редкая для того времени возможность побывать за рубежом. С другой стороны, «закрытость» города зачастую не позволяла попасть сюда даже гражданам СССР из других городов, если они не работали во Владивостоке или не имели местной прописки и приглашения от жителя. Художница ищет следы того периода в воспоминаниях свидетелей, а также посещая порт, бывшие военные объекты (ныне музеефицированные государством) и заброшенные места. В поисках визуальных примет позднесоветского периода Владивостока Наркевич намеревается передать фактуру города с особым статусом и скрытые нарративы того периода.

Для Наркевич важно искусство взаимодействия: включая в методологию исследования интервью на этапе подготовки проекта с непосредственными свидетелями предмета своего исследования, она также «подсвечивает» детали быта горожан того периода в своей итоговой инсталляции. Археология повседневности составляет концептуальную рамку проекта Елизаветы, распадаясь на конкретные артефакты (кухтыль, бобина, «мордушка»), забытые привычки и социокультурные особенности, привнесенные особым статусом Владивостока в его дальнейшее развитие после распада СССР.

Как живописцу, Наркевич важно сопротивление материала: будучи художником с профильным образованием, она не пишет на холсте, выбирая альтернативные поверхности: роспись по металлу, стеклу и ткани. Аккуратные отступления от академизма художница постепенно взращивает в исследовательский подход к изображаемому. Она пишет работы на исторических окнах XX века, подчеркивая их отжившую функциональность. Наркевич также выполняет живопись на ржавом металле или делает коллажи на джинсах, в которых путешествует по миру. Автостопщицу со стажем, её волнует понятие «свободы» и его границы, в частности свободы перемещения и высказывания.

Елизавету интересуют социальные установки, образующиеся в закрытых сообществах и правила, по которым живут люди в результате коллективного договора. Примером таких правил художница выделяет обращение человека с забором (стеной, оградкой) как неким порталом, разделяющим и навязывающим свои ограничения, пройти через который под силу лишь тем, кто знает определенный свод устных правил или же готов их нарушить и установить свой. Фактически, и в закрытый Владивосток иногородние попадали, выходя из поезда на пригородной станции «Угольная» и пересаживаясь, в обход пограничникам, на электрички, идущие в город. Повторяя и переосмысляя маршрут «контрабандистов», художница актуализирует миф об альтернативных вселенных и недоступных территориях сегодня.

В арт-резиденции «Заря» Елизавета продолжает свою серию джинсовых коллажей «Штаны-путешественники», все больше меняя по мере своего исследования фокус от закрытости Владивостока к его внутренней свободе и силе воли его жителей. Вдохновившись историей из молодости коллекционера и филантропа Александра Городнего, который однажды пририсовал на живописном холсте в процессе реставрации изображенным матросам джинсы, Лиза также отталкивается от им же созданной серии «джинсовых тетрадей»: в 1970-80-е Городний буквально перерисовывал обложки редких виниловых пластинок, попадавших во Владивосток контрабандой с морских плаваний, в свои блокноты, дотошно повторяя дизайн и создавая, таким образом, своеобразный архив запрещенной музыки и медленного времени.

Во время своего исследования Елизавета встретила множество единомышленников: в их числе Надежда Антышева — художница и морячка, Михаил Павин — фотохудожник, служивший на флоте, и многие другие. Почти все они романтизируют советский Владивосток: «Люди во Владивосток ехали в поисках свободы смелые и предприимчивые, романтики и авантюристы, их манили морские просторы, в которые смело и одухотворенно вглядываются лишь внутренне свободные люди. Тем, кто достиг тихоокеанского предела и не побоялся пройти через трудности становления, было очень нелегко начать свою жизнь здесь заново. Как нелегко было и их потомкам, и людям, которые уже гораздо позже ехали на Дальний Восток и во Владивосток со всех концов СССР, кроме всего прочего, и за этим самым ощущением свободы и романтики. Ну а тот факт, что город долгое время был закрытым, лишь подчеркивает степень решимости суровых смельчаков», — замечает Надежда Антышева. Однако множество исследователей постколониального дискурса сегодня (в их числе, например, Александр Эткинд) настаивают на изучении захватнических способов освоения Российской империей своих отдаленных окраин, а также траекторий попадания советских граждан на Дальний Восток во время сталинских репрессий и пропагандистской политики заселения отдаленных от Москвы территорий (примером излишней романтизации в рамках советской пропаганды служат знаменитые «хетагуровки» в Амурской области).

  • Справка:

Елизавета Наркевич (род. 1977, Москва) — художница и скульптор. Окончила Московское академическое художественное училище памяти 1905 года по специальности «Художник театра» и ВГИК по курсу «Художник кино и телевидения». Участница групповых выставок, среди которых: «Здесь на Таганке» (галерея Андрея Бартенева «Крюкриноксы», Москва, 2020), «Новые энергии» (Арткластер Гамма, Москва, 2021), «Москва — Среда обитания» (Дарвиновский музей, Москва, 2022), а также персональной выставки «Суп Культуры» (Арт-Пространство «Девятка», Тула, 2022)

ВХОД СВОБОДНЫЙ

*Измененная строка «Открыт закрытый порт Владивосток» из песни Владимира Высоцкого «Москва-Одесса» (1978 г.)

Яна Гапоненко, куратор, ментор арт-резиденции «Заря»